«Великая моя земля! Сколько бурь, огня и пепла пронеслось над тобой. Склько пережил и будет ещё переживать великий народ? Чем прогнесал Создателя? Отего сатанинские силы не оставят тебя в покое? Не оттого ли, что народ твой молчалив и терпелив? Но именно в этом и сила твоя, моя Россия. Не дают тебе завистники покоя, из столетия в столетие пытались поставить тебя на грань нищеты и унижения. Но не одолеть тебя сатане. Не даст господь Бог поставить на коелни Россию. Воспрянет она – порукой тому твой терпеливый народ».

«А для меня книга – это лес, где я ещё не был, строчки – дорожки, по которым я ещё не прошёл, слова – деревья, которых я не знал и не знаю, что на них растёт, какие звери в ветвях их прячутся».

«Хочется быть маленькой, чтобы у мамы впереди были годы, счастливые, полные любви и желаний».

«Время от времени на светлый лик Луны набегали легкие облака, создавая игру света и тени».

«Есть у человека в жизни главное и есть второстепенное. И главное — это всё-таки внимание к родителям, жене, забота о детях, о близких и дальних. Успеть за свою жизнь сделать добра столько, чтобы потом, когда наступит срок, и умирать было не стыдно. Ежедневно радоваться от общения с окружающим его миром и, что, наверное, самое-то главное — чтобы мир ему радовался».

«Мы искали древние финно-угорские корни между остяками и саамами. А их оказалось немало и в языке, и в культуре, и в промыслах. Мы уверовали в то, что в наших языках достаточно общих слов, чтобы объясниться друг с другом в простейшей ситуации. Словом, тогда мы почувствовали себя близкими родственниками».

«В беде никогда не бросайте людей, По жизни своею шагайте тропою. Впредь будьте честны – и тогда лиходей Не сможет грозить вам бедой никакою!..»

«На смену одному году приходит другой. И на землю ступает новое поколение, которое всегда чуть-чуть человечнее, чем предыдущее – и все начинает и продолжает по-своему. И может быть, всё делает чуть-чуть лучше и разумнее, чем ушедшее поколение. И возможно, на этом и держится жизнь земли и жизнь Вселенной».

«О чем моя песня? Есть такой распространенный взгляд, будто северный человек, охотник или рыбак, ноет бездумно, ноет о том, что видят его глаза, что слышат его уши. Стоит ему только сесть в свою легкую лодочку, стоит только оттолкнуться от берега, как заплещется песнь его в лад игре струй, вырывая из уст детский восторг. Он поет о том, как скользит его лодка по гладкой воде, как меняются картины на поворотах реки, как дремлет лес, склонившись над плесом, как спит плес, кутаясь в тишину белой ночи. Он поет про все, воспевая себя, своих близких, знакомых, восхваляя в песне весло, лодку, собаку... Так ли это? Конечно же, нет! Песня человека северного сияния, складывающаяся в три слова — иду, вижу, ною,— не так уж поверхностна и неглубока. В ней струятся и свои глубинные чувства, плещутся мысли, рожденные не мгновением, играет слово, взлелеянное думой».

«Так человек через сказки входит в Жизнь! Сказка бесценна, сказка – Чудо!»