«Казалось, что война и всё самое страшное осталось позади. Но война снова ворвалась в её жизнь, и становилось жутко. Только любовь наполняла жизнь смыслом и давала силы жить».

«Великая моя земля! Сколько бурь, огня и пепла пронеслось над тобой. Склько пережил и будет ещё переживать великий народ? Чем прогнесал Создателя? Отего сатанинские силы не оставят тебя в покое? Не оттого ли, что народ твой молчалив и терпелив? Но именно в этом и сила твоя, моя Россия. Не дают тебе завистники покоя, из столетия в столетие пытались поставить тебя на грань нищеты и унижения. Но не одолеть тебя сатане. Не даст господь Бог поставить на коелни Россию. Воспрянет она – порукой тому твой терпеливый народ».

«Успеваю о многом подумать: об огромном земном шаре и безграничном пространстве – вселенной; о нас, живущих в тайге у костра, и людях, населяющих землю. О человеческом счастье. Каждый счастлив по-своему. Мое счастье связано с запахами тайги и пением птиц в лесу, с этой речкой и мальками, плавающими у берега, и, конечно же, с моими родными»

«В беде никогда не бросайте людей, По жизни своею шагайте тропою. Впредь будьте честны – и тогда лиходей Не сможет грозить вам бедой никакою!..»

«Вам всем - и выжившим, и павшим, Смерть видевшим со всех сторон, Величие в веках снискавшим, Сегодня низкий наш поклон».

«Белой птицей летает вьюга, белым клювом в чум стучится, стучится и завывает, завывает. И хотя трещит от смолистых дров печка, и хотя жар легкими руками ветерка касается лица моего, мне холодно. Другим, быть может, тоже холодно?..»

«Солнце надело шапку и варежки к сильным морозам», – говорил Папа. Тогда же, зимой, я был поражён тем, что Солнце в короне очень похоже на мою Маму. Я сказал об этом Папе и он ответил: «Солнце – это мама всех людей. Поэтому, наверное, все мамы похожи друг на друга».

«Человек живёт любовью, в ней бессмертным может стать… Зацветут цветы, и снова жизнь, что кажется суровой, будет праздником дышать».

«Я знаю, все поэты – реки, что, устремляясь в Океан, все главное о человеке уносят болью свежих ран».

«Хрустим ржаною корочкой дороги. В мужалых, басовитых голосах Пробилась рассудительная строгость, Как проволока в молодых усах…»