«Я знаю, что основное наше предназначение – сеять добро, в первую очередь – дарить добро своим ближним. Я живу в добре».

«Хрустим ржаною корочкой дороги. В мужалых, басовитых голосах Пробилась рассудительная строгость, Как проволока в молодых усах…»

«Наш язык всё в себя вместил: Ширь полей и садов цветенье, Память предков и прах могил, Вековое к добру стремленье».

«Белой птицей летает вьюга, белым клювом в чум стучится, стучится и завывает, завывает. И хотя трещит от смолистых дров печка, и хотя жар легкими руками ветерка касается лица моего, мне холодно. Другим, быть может, тоже холодно?..»

«…Я даже не успела как следует уснуть, как явилось мне это видение (я точно знаю, что это не сон, все это я видела). Ко мне пришла женщина, слегка улыбаясь, посмотрела на меня, положила руку на плечо. Я подумала: знаю или нет эту женщину?..»

«Жизнь моя, как Солнце в полдень, уже поворачивается в сторону заката. И наверное, мы с Тобой уже не свидимся. Но я знаю, что никто и никогда не смог и не сможет полюбить Тебя так, как я любил и люблю Тебя»

«...Пусть летят за моря журавли, там плюс тридцать по метеосводкам, а я буду всю жизнь зимородком самой лучшей на свете земли».

«Неоглядная даль... Сторона ветровая! Беспросветная глушь... Кладовые края! Ах, как много в России огромных окраин, но – повсюду одна дорогая земля!»

«Дождался Укашопие, когда костер погаснет. На пепел дунул – полетели тысячами комары до мошки, угли раздвинул – поползли тысячи черных жучков, червячков. С тех пор ханты жучков, червячков, букашечек не трогают, не убивают, комаров и мошек тоже нельзя убивать, их только выкуривают дымом, выметают крыльями птиц...»

«Белая симфония моя — Это голос снега и ручья. Это звоны-громы Иртыша В день, когда поет его душа. Льдины ввысь взлетают, грохоча От ударов синего меча. А Иртыш смеется, будто гром, Весело работая веслом».