«Есть в одной сказке народа ханты таинственный образ Сорни Лопыс, что значит «золотое сияние», которое излучает тепло и свет. Вот таким золотым сиянием мне представляется наша Родина».

«О чем моя песня? Есть такой распространенный взгляд, будто северный человек, охотник или рыбак, ноет бездумно, ноет о том, что видят его глаза, что слышат его уши. Стоит ему только сесть в свою легкую лодочку, стоит только оттолкнуться от берега, как заплещется песнь его в лад игре струй, вырывая из уст детский восторг. Он поет о том, как скользит его лодка по гладкой воде, как меняются картины на поворотах реки, как дремлет лес, склонившись над плесом, как спит плес, кутаясь в тишину белой ночи. Он поет про все, воспевая себя, своих близких, знакомых, восхваляя в песне весло, лодку, собаку... Так ли это? Конечно же, нет! Песня человека северного сияния, складывающаяся в три слова — иду, вижу, ною,— не так уж поверхностна и неглубока. В ней струятся и свои глубинные чувства, плещутся мысли, рожденные не мгновением, играет слово, взлелеянное думой».

«Здравствуй, мама! Милая, здравствуй! Дай прильнуть к твоему теплу. Как приятно мне после странствий очутиться в родном углу. И, входя в эти скриплые двери, хлам обид не тащить за порог. И как в юности снова поверить светлой верой в людей и добро».

«Белая симфония моя — Это голос снега и ручья. Это звоны-громы Иртыша В день, когда поет его душа. Льдины ввысь взлетают, грохоча От ударов синего меча. А Иртыш смеется, будто гром, Весело работая веслом».

«Здравствуй, край мансийский милый — со смолистою тайгой, с молодой отцовской силой, с материнской добротой. Машет мне рукой осина, улыбается вода. Слышу лепет лебединый — словно в детские года...»

«Ничто в мире не исчезает бесследно и не появляется из ничего. Поэтому наша жизнь в пространстве и во времени вечна».

«Март в обертке целлофановой. Березняк, грачей заманивай Гнездами вразвес! На чердак три долгих месяца Снег карабкался по лестнице, А за сутки слез. Подрезает солнце лезвием Вместе с заячьим созвездием Млечную лыжню, Что продляла прямослойные То лучи, то тени в хвойнике, То печаль мою…»

"Они любовались друг другом, и в этот момент родилась на Земле прекрасная человеческая Любовь. Мера – это вечный принцип Создателя. Любовь и Бессмертие – это было бы слишком много для Человека. Может быть, люди это поучаствовали и сделали вид, что не слышали вопрос Создателя, чтобы своим ответом не спугнуть рождение Любви…»

Мохнатой гусеницей снег На вербном марте. Окна и лужи пересверк, Как по команде. От грязи улицы рябы. С ветвей округи Отряхивают воробьи Остатки вьюги…»

«Наша жизнь – это капля чистейшей воды, мы плывём по широкой реке».