«В беде никогда не бросайте людей, По жизни своею шагайте тропою. Впредь будьте честны – и тогда лиходей Не сможет грозить вам бедой никакою!..»

«– Иди, садись на цепь, раз свободу не ценишь. Бакс то ли пошёл, то ли пополз к своей будке. Лёг возле неё пластом, взяв в зубы цепь, продолжая виновато поглядывать на Митяя...»

«Я шел и молчал. Я молча слушал тебя. Слушал Твой изумительный голос. Ты сказывала мне сагу о своем городе. Сказывала с любовью. С любовью к своему городу, где на каждом шагу возникало чудо...»

«Скамейка под липами оказалась единственным островком из того, что когда-то называлось деревня Чарушина, единственным местом, которое пощадило время, единственной памятью о жившем здесь добродушном бородатом игрушечнике. На душе было и светло, и грустно...»

«На одну картину можно смотреть бесконечно долго. И каждый раз делать новое открытие. Это привлекало к его вещам. Но в чем именно главная притягивающая сила его творчества – сказать, пожалуй, невозможно...»

«Она взялась за ручку и вдруг поняла, что он ждет ее там, внутри. Отдернула руку, беспомощно оглянулась. Почувствовала, как он выползает из щели под дверью, заполняя пространство слева от нее...»

«Куплю одинокого мужчину для достойного использования. Требования: средних лет, высшее образование, начитанность, любовь к искусству, путешествиям, отсутствие вредных привычек…»

«Белой птицей летает вьюга, белым клювом в чум стучится, стучится и завывает, завывает. И хотя трещит от смолистых дров печка, и хотя жар легкими руками ветерка касается лица моего, мне холодно. Другим, быть может, тоже холодно?..»

«Где-то невдалеке густо и зычно ударил соборный колокол, созывая прихожан на вечернюю службу. Я увидел, как баба Ганя остановилась и застыла на месте. А когда величественный звук повторился, бережно поставила сумку и сетку на асфальт, выпрямилась и благоговейно трижды перекрестилась...»

«При каждом ударе Бакс молча закрывал заслезившиеся глаза, но как лежал, так и продолжал лежать, ещё плотнее прижимаясь к земле. Наконец, Софья Николаевна рухнула около пса, выбросила в сторону курицу, и, обняв Бакса, зарыдала...»